Для меня эта книга стала литературным событием года

Дарья Ратникова: Хочу написать про книгу, которая для меня определенно стала литературным и культурным (что даже важнее) событием 2015-го. Это роман «Паридеги» (в другом переводе «Принцесса Пари») корейского писателя Хван Согёна.

Сюжет книги очень небанален для корейской литературы: это история жизни северокорейской девушки, которая во время голода в 1995-96 годах бежит сначала в Китай (и ровно так в основном северокорейцы и покидают страну), а затем, спустя некоторое время, при помощи бандитов-контрабандистов, в Лондон. Там она встречает многих других людей, которые, как и она, бегут от войн, голода и несправедливости в самое сердце европейского мира. На этом ее история не заканчивается, но я не буду пересказывать весь сюжет, а расскажу, чем мне так дорога эта книга.

Красной нитью через весь роман проходит корейский шаманский миф про изгнанницу, брошенную принцессу, которая отправилась в загробный мир за живой водой. Главная героиня, Пари, – современное олицетворение принцессы, а ее странствие по миру можно представить как путешествие мифической принцессы. К тому же, Пари наделена сверхъестественным даром – она может видеть души умерших. Иногда они помогают ей, но чаще просто становятся безмолвными свидетелями ее жизни, являясь ее органической частью. Это меня как раз очень и подкупило: эта магия, так естественно вписывающаяся в размеренный ход жизни. На ум, разумеется, тут же приходит «Сто лет одиночества», герои которой тоже живут в магическом мире, оставаясь при этом обычными людьми.

С другой стороны «Паридеги» – книга очень актуальная и злободневная, особенно в этом году. Она затрагивает проблемы мирового терроризма (а если еще шире – в целом идеи насилия во имя идеалов), гуманизма и сострадания, отношения к Другому и (не)способности его понять. Это книга о людях, которые попадают в жернова истории, и все же стараются выжить и остаться людьми. И Хван Согён, безусловно, великий гуманист, он видит перед собой не черных или белых, южан или северян, христиан или мусульман, он видит лишь людей и их страдающие души, как видит их и Пари.

В новом издании книги так же есть интервью с автором, которое окончательно меня покорило и убедило, что Хван Согён – явление нехарактерное для корейской литературы. Он, будучи безусловно привязанным к своей родной культуре, не видит границ между северянами и южанами, а разделенность Кореи проходит раной через его сердце. С другой стороны, он – человек мира, который смотрит шире сугубо национальных интересов, и именно это так отличает его от многих других корейских авторов, которые пишут только про себя, про своих, и про то, что им дорого. Я не хочу сказать, что это неважно или неинтересно, но я в первый раз встречаю настолько космополитичного корейского писателя, который понимает, что мир не заканчивается на государственной границе. И это тоже важно помнить особенно сейчас. Что больше нет чужого горя, что не бывает какого-то «там» и «не с нами». Мы уже давно живем в одном большом мире, и пора бы к этому привыкнуть.

Интервью с ним я решила отсканировать и выложить целиком, а книжку я собираюсь дарить всем дорогим мне людям, потому что меня переполняет любовь и гордость, что есть такой автор, пишущий на корейском языке, и я хочу, чтобы как можно больше людей с ним познакомились.

В поисках живой воды, сглаживая конфликты и столкновения

Интервью с писателем подготовил Чве Джебон (газета «Ханкёрэ», 21 июня 2007)

– Поздравляю Вас с выходом нового романа, кото­рый создавался в течение четырёх лет. «Паридеги»* — произведение, где гармонично переплетаются основ­ные события мировой истории, наблюдаемые Вами за рубежом с 2004 года, и непрекращающийся поиск новых литературных форм. Не могли бы Вы рассказать под­робнее о значении названия романа и о его содержании?

– С давних пор в Корее известен шаманский обряд, посвящённый перемещению душ с земли в мир иной. Его внутренний строй и основное содержание имеют много общего с моим романом. Одно из самых распространён­ных названий этого обряда — «Шаманская песнь о мире ином». Эта фольклорная легенда хорошо известна на всём Корейском полуострове, она дошла до нас в 47 вариантах, почти одинаковых по содержанию. Главным персонажем произведения является принцесса Пари (ещё её именуют Зачинательницей, Паридеги или Седьмой принцессой), которая и положила начало шаманским верованиям.

В «Шаманской песне…» речь идёт о хождениях на тот свет ради спасения человеческих душ. Данное произве­дение имеет общие черты с древнегреческим мифом об Орфее и германо-скандинавским об Одине.

Шаманы считают легенду о Пари основной, а главную героиню, «старуху Пари», — своей прародительницей.

И всё же им трудно объяснить, почему отрывок из леген­ды о Пари — обязательный элемент любого шаманского обряда. Я полагаю, что шаманы, издревле воспевая свою прародительницу, на чью долю выпало много мук и стра­даний, хотят, чтобы их воспринимали как её потомков, также перенёсших немало бед и знающих, как эти беды отвести. Некоторые исследователи считают: благодаря тому, что легенда о Пари передавалась из уст в уста, тра­диционные верования на Корейском полуострове смогли сохраниться в периоды сильного влияния со стороны чу­жеродных религий и культур.

Слово «Пари» восходит к корейскому глаголу «остав­лять, бросать». Если исходить из содержания легенды, данное имя может быть истолковано как «брошенная принцесса». С другой стороны, в имени вычленяется ко­рень «паль» («пар)», который в корейском языке имеет значение «луч света»; в данной лексеме содержится не­кий созидательный смысл, связанный с созданием чего- то нового, доселе не существовавшего. Возможны и дру­гие значения имени: «принцесса надежды», «принцесса жизни», «принцесса воскрешения». Ну а корейский уничижительный суффикс «-деги» означает женское начало.

– А что побудило Вас написать роман?

– Как и в моих произведениях «Гость» и «Симчхон, дорога из лотосов», в «Паридеги» воссоздан образ совре­менного мира в эпической форме, присущей корейской литературной традиции. Кстати сказать, написав роман, я лишь наполовину приблизился к осуществлению своего плана по созданию собрания сочинений, который я наме­тил для себя ещё в тюрьме.

Темой моего сочинения является новое явление наше­го времени, которое можно охарактеризовать как «пере­мещение». Я хотел заглянуть в будущее и понять, мож­но ли достичь такой гармонии, которая могла бы стереть культурные, религиозные, этнические различия, стерео­типы о богатстве и бедности, существующие сегодня не­скончаемые войны и противостояния.

Я собирал материал для романа, когда жил в Лондоне. По правде говоря, я выбрал этот город потому, что у меня уже вызревал план относительно «Паридеги».

– Мне известно, что Вы также собирали материал на границе Северной Кореи и Китая. Когда и как это происходило?

– Прежде чем приступить к написанию романа в июне прошлого, 2006 года, я на месяц отправился в по­ход: из окрестностей Пэктусан вдоль реки Туманган до местности, именуемой Кымсамгак, где пересекаются гра­ницы России, Китая и Северной Кореи. Затем я посетил такие места, как Яньцзи в провинции Цзилинь, Лунцзин, Туман, Хуньчунь, Чанчунь, а также обошёл Шэньян и Далянь. Мне доводилось бывать там и ранее, поскольку Маньчжурия — моя родина. Однако во время упомяну­той экспедиции по приграничным районам мне довелось столкнуться с большими трудностями, многое повидать и узнать. Был я и по ту сторону реки — в северокорейских местечках Намьян, Самбон, Xверен, Мусам, Сунсон и т. д. Пользуясь возможностью, я хотел бы ещё раз поблагода­рить за помощь своих знакомых — этнических корейцев китайского происхождения, а также работников органов безопасности Китая за то, что помогли с транспортом и уладили все формальности с пересечением границы.

– Вы вносили какие-либо изменения или дополнения в окончательный вариант рукописи? Отличается ли он от того, что был опубликован ранее в газете отдель­ными частями?

– Да, я корректировал окончательный вариант после того, как отдал его в редакцию газеты «Ханкёрэ», хотя никаких существенных исправлений внесено не было. Я изменил всего несколько предложений да кое-какие ре­плики в диалогах. Долго работая над романом, я в деталях помню его содержание и думаю, что уделил достаточно внимания его написанию и сбору фактического материа­ла. Особенно это касается описания голода и лесных по­жаров в Северной Корее, злоключений Пари на корабле, незаконного пересечения границ, а также путешествия на край света в поисках формулы счастья.

– Печально, конечно, что наши соотечественники- северяне массово покидают родные места, но факт остаётся фактом. В произведении «Жил-был человек» (1993 г.), написанном во время Вашего пребывания в Северной Корее, Вы стремились развенчать стерео­типы о якобы существующих различиях между корей­цами Юга и Севера, добиваясь примирения между со­отечественниками по обе стороны границы. В романе «Паридеги» Вы очень точно воспроизводите северо­корейскую действительность. Допустим, Республика Корея и КНДР помирятся и отношения станут добро­соседскими. Каким образом, на Ваш взгляд, должны ре­агировать писатели на ситуацию, подобную нынеш­ней, когда страдания корейцев на Севере не прекраща­ются?

– Создавая роман «Жил-был человек», свою первооче­редную задачу я видел в преодолении предрассудков, свя­занных с враждебным восприятием Севера, с холодной войной. Её решение позволило бы приблизить момент истинной свободы слова. Но работа в данном направ­лении мне стоила дорого. Из-за закона о национальной безопасности я стал изгоем для доброй половины корей­ского общества, если не для всей страны.

За то время, пока роман выходил по частям, пала Бер­линская стена, кардинальные изменения коснулись стран Варшавского договора. Это всё негативно сказалось на других державах бывшего социалистического лагеря, которые не смогли приспособиться к новому мировому порядку и в результате дальнейшего противостояния увязли в конфликтах, разрухе и нищете. Северная Корея является одной из таких стран.

Как-то раз, уже живя в Лондоне, я рассказал друзьям об идее создания «Паридеги». Знакомый профессор Лон­донского университета, египтянин по национальности, в свою очередь поведал мне об одном фотографе, о том, что он выпустил альбом «Миграция и портреты», ко­торый я незамедлительно купил. Фотограф, Себастьян Сальгадо, был выходцем из Бразилии, получившим по­литическое убежище во Франции. В своё время этот его альбом шокировал весь мир, там в деталях показана дей­ствительность Восточной Европы, Юго-Восточной Лзии, Африки, Южной Америки. Не хватало только Северной Кореи. Вот у меня и появилось непреодолимое желание рассказать о ней всему миру.

Начиная с середины 90 х, в самый разгар периода обнищания, после распада Восточного блока, в Север­ной Корее в течение десяти с лишним лет царил голод, в результате которого, по данным ООН, от недоедания и истощения умерло свыше трёх миллионов человек. Это происходило на глазах у Южной Кореи, которая жила в достатке. Я несколько раз выступал с критикой не только северокорейского режима, но и лицемерных принципов прав человека, установленных могущественными держа­вами, которые в ответе за передел Корейского полуостро­ва. Нынешняя ситуация в Северной Корее используется либо для того, чтобы о стране забыли под аккомпанемент не соответствующих действительности, имеющих идео­логическую и стратегическую подоплёку заявлений о якобы «приближающемся падении режима», либо же для того, чтобы в очередной раз уличить руководство КНДР в антигуманности.

Я считаю, что северокорейские страдальцы — это тень глобализации. Впрочем, всё, что творится в мире, также являет собой не менее печальное зрелище. Ведь на самом деле войны не прекращаются, а в Африке, куда ни глянь, исчезают целые племена, словно животные и растения из- за всеобщего потепления.

Меня никогда не покидало ощущение, что мы как-то однобоко воспринимаем действительность, словно смо­трим на пейзаж из окна, имеем представление о ветре только понаслышке. Мир находится во власти хаоса пе­реходного периода, мы всё измеряем его западными мер­ками, норовим загнать самих себя в прокрустово ложе западного миропонимания. Ведь на самом деле такого понятия как «мировое литературное течение» попро­сту не существует. Желание поделиться с жителями всей планеты тем, чем живёт в настоящий момент сам автор и Корейский полуостров, — вот путь к становлению «граж­данина мира», которого не сдерживают ни границы, ни гражданство. Именно таких произведений о реальной действительности ждут от нас, корейских писателей, ми­ровые литературные круги. Согласитесь, никому не нуж­ны перепевы уже существующих сюжетов.

– На меня особое впечатление произвела та часть Вашего романа, в которой в фантасмагорической ма­нере описано леденящее душу путешествие из Китая в Европу в контейнере грузового корабля. Этот эпизод вызвал у меня ассоциации с нунтэмок в пхансори^[I]. Что Вас подтолкнуло к написанию этой части?

– Возьмите сказки любого народа — в них зачастую можно обнаружить так называемый переход из мира ре­ального в сюрреалистический. Но что такое виртуальная реальность? Она сродни снам, это образное сравнение, метафорическое осмысление действительности либо наша собственная сё интерпретация. Писателям нужно избегать необоснованных иллюзий. Та же фантасмаго­рия, которая связана с действительностью, не только мо­жет служить одним из приёмов в искусстве, но и лучше, нежели логика, помогает постичь объективный мир. В тексте я частично использовал свои собственные снови­дения. Эпизод появления прародительницы шаманов, «старухи Пари» — это перенесённый на бумагу мой сон, который я увидел однажды в Париже в период работы над романом. А описанные в конце произведения крова вое, огненное и песчаное моря, по которым Пари плыла на край света, позаимствованы из «Шаманской песни о мире ином».

В Лондоне собирать материалы и брать интервью у переселенцев мне помогал один молодой англичанин, который писал докторскую диссертацию по корейской истории Нового времени. Я запоем читал все материа­лы, которые он приносил, но особенно на меня произвела впечатление помещённая в газете «Гардиан» информация о распределении переселенцев в Лондоне. Оказывается, почти все известные мировые религии и культуры узо­ром леопардовой шкуры легли на карту этого мегаполиса. Практически все их носители являются выходцами из бывших английских колоний.

В написании фантасмагорических эпизодов романа мне многое дали личные встречи с разными людьми. В одну из таких встреч я услышал рассказ выходца из Ни­герии о своём детстве. Его история произвела на меня сильное впечатление. Запомнилась и беседа о веровани­ях в Южной Африке. Ходила в то время по Лондону так­же история о молодых пакистанцах британского про­исхождения, которые якобы пропали без вести, однако потом были обнаружены в заточении: они находились в американской тюрьме Гуантанамо. Я хотел описать этот случай в романе. Но чуть позже один английский режиссёр снял по мотивам этой нашумевшей истории документальный фильм, который был показан на Бер­линском кинофестивале, поэтому в произведении мне пришлось подать эту историю как часть фантасмагори­ческого видения Пари.

— Пари живёт на окраине столицы бывшей империи бок о бок с представителями различных рас и даже вы­ходит замуж за пакистанца. Кроме того, на её жизнь оказываютп непосредственное влияние теракт 11 сен­тября 2001 года в США, взрывы в лондонском метропо­литене, борьба США с терроризмом. Каким образом, на Ваш взгляд, связана ситуация на Корейском полу­острове и статус Пари — беженки из Северной Кореи, с тем хаосом, который сейчас царит в мире?

— Если считать промежуток времени между падением Берлинской стены и приходом к власти в США Джорджа Буша периодом реорганизации глобального простран­ства, то кульминация этого процесса приходится на момент теракта 11 сентября. Асимметричная политика Штатов привела к тому, что это государство стало в от­крытую хозяйничать во всём мире. В настоящее время на планете поляризация лишь усугубляется, причём не толь­ко на уровне личности или социума — она охватила целые государства. И Корея не является исключением. Приме­чательно то, что под предлогом теракта 11 сентября к «оси зла» были отнесены даже страны, которые не имели к данному событию никакого отношения, — Афганистан, Ближний Восток, Китай и другие. А всё потому, что они попали в сферу интересов могущественных держав. Юж­ная Корея (как и во время войны во Вьетнаме), к своему стыду, и сегодня участвует в войнах, развязанных США. А ещё я опасаюсь, что запуском туристического проекта в горах Кымган и декларацией 15 июня «раздел Корейско­го полуострова» хотят преподнести как нечто устарев­шее, пытаясь стереть его из нашего сознания.

Во время моего пребывания за границей таксисты, официанты и даже чиновники спрашивали меня, с Севе­ра я или с Юга. Местные корейцы меня предупреждали, что при пересылке корреспонденции но почте существует опасность её утери, если не указать напротив слова «Ко­рея» прилагательное «Южная». Нам нельзя забывать тот роковой факт, что раскол Корейского полуострова име­ет самое непосредственное отношение к существующе­му мировому укладу. И меня возмущает то восприятие действительности, которому присущи «половинчатые взгляды на корейскую государственность»^[2]. Задворки, до которых никому нет дела, — это тоже часть нашего обще­го дома, и этот факт обязательно нужно будет учитывать при «ремонте».

Признаться, один мой друг возражал против того, что я отправил Пари в Лондон, а не в Нью-Йорк. Но по­чему я сначала написал «Симчхон» по мотивам событий XIX столетия, а потом «Паридеги»? На это есть свои причины. Эти два произведения связаны между собой. Подобно тому, как связаны между собой империализм XIX столетия и неолиберализм XXI века. Мне подума­лось, что Англия, будучи в некотором смысле родитель­ским домом американской культуры, американского «дядюшки Сэма», в достаточной степени воплощает сущ­ность Запада. Что проявляется всё более явственно, так как былое могущество этой страны в настоящее время слабеет.

– По легенде Пари находит живую воду и воскреша­ет умерших родителей. А что являет собой живая вода, которую она нашла в Вашем романе? Как можно оты­скать истинный смысл жизни на зем71е в XXI веке, в эпо­ху раскола, ненависти и убийств?

– Это то же самое, что найти ещё одно изображение в уже существующем. Гм, что такое живая вода в моём романе? И отыскала ли её Пари? Оставим эти вопросы читателям, пусть каждый решит сам.

_____

^[I] Выразительный эпизод корейского традиционного исполнения песни под сопровождение барабана.

^[2] Приверженцы этих взглядов считают РК и КНДР разными государ­ствами.

* В настоящем издании роман публикуется под названием «Принцесса Пари». — Примеч. ред.